Сцена из оперы Рихарда Штрауса «Саломея», постановка Большого театра
Главный театр России пережил не один кризис, но пандемия стала особым вызовом за всю его историю.
Спектакль начинается с невинного звона детской музыкальной шкатулки и заканчивается жестокой сценой обезглавливания пророка. Но настоящая история оперы Рихарда Штрауса «Саломея» на сцене Большого театра — это заявление о намерении продолжать работу, что бы ни случилось: как происходит в этом царстве русской культуры уже почти 250 лет.
Политические беспорядки, социальная напряженность и глобальные кризисы не мешают развитию одного из самых известных и по-настоящему уникальных брендов страны. И ГАБТ сегодня уверенно играет роль мирового лидера искусства, торжественно открыв свой 245-й сезон в непростое время, когда двери большинства оперных театров, филармоний и концертных остаются закрытыми, а Москва и запад все больше и больше отдаляются друг от друга.
Большой театр открыл сезон оперой «Дон Карлос»
В середине премьерных показов «Саломеи», которые шли в течение шести дней, ЕС и США объявили о скоординированных санкциях против России за арест активиста оппозиции Алексея Навального, напомнив всем о реальной жизни за пределами храма искусств. А внутри, в огромном позолоченном зале Большого театра, немецкий режиссер и русский дирижер презентовали спектакль, созданный в сотрудничестве с нью-йоркским театром Метрополитен опера.
«Это своего рода государство в государстве,
— говорит музыкальный руководитель Большого театра Туган Сохиев.
— Когда вы являетесь частью этой глобальной культурной экосистемы, вы должны заниматься совместным производством, что бы ни случилось…
Вы должны быть интернациональными. И мы доказали свою интернациональность этим совместным спектаклем».
Туган Сохиев и артисты оркестра Большого театра
Большевики собирались снести театр после революции 1917 года, но потом решили проводить там партийные собрания: пять лет спустя со сцены было провозглашено об основании Советского Союза.
А когда в 1941 году нацисты стояли на подступах к Москве, часть театрального имущества перевезли в безопасное место к востоку от Волги — отдать Большой врагу было недопустимо.
На прошлой неделе премьерой библейского рассказа Штрауса о табу и эротизме театр вновь подтвердил решимость прокладывать свой собственный путь. В сентябре прошлого года ГАБТ получил разрешение на возобновление работы с 50-процентной загрузкой зрительного зала, и продолжил репетиции, несмотря на бушующую пандемию, закрытые границы и размытые перспективы.
Большой театр не нуждается в господдержке при заполняемости залов наполовину
Открытие сезона не было гладким. Более половины актерского состава и команды «Саломеи» — иностранцы. Сценографу оперы Этьену Плюссу отказали на границе при первой попытке въезда в страну. Художник по костюмам так и не смог приехать, и одевал артистов по видеосвязи.
И хотя во время цикла премьер о COVID-19 забыли — похоже, немногие из тысячи зрителей прислушались к напоминаниям о необходимости носить маски, — во время репетиций коронавирус был частым незваным гостем.
Когда у одного из артистов или сотрудников театра обнаруживался вирус, домой на изоляцию отправляли и его, и всех, с кем он недавно репетировал. Сохиеву, который сам в ноябре слег с коронавирусом на две недели, накануне спектаклей становилось известно, что заболела сопрано или что группе флейтистов запретили посещать театр на две недели.
«С сентября по декабрь было действительно очень сложно. Мне звонили и говорили: “Завтра «Травиата». Такая-то сейчас на изоляции, потому что кто-то на её репетиции был болен”. Я отвечаю: “Хорошо, кто сможет петь завтра Виолетту? Вы сможете завтра спеть Виолетту?
— вспоминает Сохиев.
— Это повторялось буквально каждый вечер в течение четырех месяцев. И нам приходилось как-то выкручиваться».
После премьерных показов «Саломея» должна была отправиться в Нью-Йорк, но закрытие Метрополитен оперы означает, что через пару месяцев она вернется в Большой. А тем временем Сохиев и его команда надеются, что скоро правила позволят продать 75 процентов зрительских мест.
Нью-Йоркский театр Метрополитен опера отменил сезон 2020-2021
Нельзя сказать, что обладатели билетов на премьеру всерьез заботились о соблюдении социальной дистанции. Скорее, у них просто было больше пространства для селфи в позолоченных фойе, предназначавшихся для русских царей. Да и очереди за коньяком и икрой в буфетах были короче, чем обычно.
Пока реальный мир грохочет снаружи, пройти между огромными колоннами сквозь тяжелые входные двери Большого театра — значит убежать в мраморный вестибюль с позолотой, наполненный шумом разговоров, щелканьем каблуков и сверканием шуб; дрожь восторга от того, что вы находитесь в самом сердце самого большого достояния страны.
Генри Фой, шеф московского бюро Financial Times. Перевод – Дженнет Арльт
Дмитрий Башкиров
Юрий Симонов. Фото – пресс-служба Московской филармонии
Теодор Курентзис. Фото – Александра Муравьева
Германия закрывает театры и концертные залы
Академия русского балета
Во Всемирный день балета 
Александр Ведерников
Александр Самоилэ
Филипп Чижевский и ансамбль Questa musica